Хроники Дерини. Властитель Дерини [= Высший Дерини ] - Кэтрин Куртц

Келсон подал знак, и один из стражников начал затыкать архиепископу рот, оторвав для этого лоскут от его же плаща.

— Я вас предупреждал, — сказал Келсон, холодно и пристально глядя на него; затем он обвел взглядом остальных. — Ну что вы решили? У нас с вами нет времени на долгие размышления.

Епископ Креода нервно кашлянул, взглянул на своих собратьев и сделал шаг вперед.

— Я не могу сказать за всех братьев моих, но я не могу последовать за вами. Если ваше величество не против, я намерен вернуться в Карбур на время войны. Я… я даже не знаю, во что мне теперь верить.

Келсон коротко кивнул и оглядел оставшихся. После недолгих колебаний Ивор и Карстен шагнули вперед, и Ивор слегка поклонился, прежде чем начать говорить.

— Мы просим у вас прощения, государь. Мы принимаем ваше предложение и возвращаемся в наши обители. Мы даем вам слово, что не будем мешать вам.

Келсон кивнул.

— А что же остальные? Я уже сказал вам, что у меня мало времени.

Епископ Конлан решительно вышел вперед и упал на колени.

— Я снова преклоняю перед вами колена, государь. Я не желаю больше поддерживать то, что началось с событий в гробнице Святого Торина. Если вы верите в невиновность Моргана и Мак-Лайна, то этого для меня достаточно. Всех нас ввели в заблуждение. Умоляю, простите меня, государь.

— С радостью прощаю вас, епископ Конлан. — Келсон склонился над ним и коснулся его плеча. — Так вы поедете с нами на север?

— О да, государь.

— Хорошо, — Келсон посмотрел на остальных, на Лориса, извивающегося в руках стражников, на Креоду, Ивора и Карстена, собирающихся отправиться в уединение, и на двоих оставшихся прелатов, еще не сделавших выбор.

— Де Лацей, что скажете вы?

Де Лацей потупил взгляд, затем выпрямился и медленно опустился на колени.

— Простите, государь, мою кажущуюся нерешительность, но я старик, мне уже не измениться. Не привык я перечить ни архиепископу моему, ни моему королю.

— Да, но сейчас вы, кажется, вынуждены не подчиниться одному из нас. Кому же?

Де Лацей склонил голову.

— Я поеду с вами, государь. Но я бы хотел ехать в повозке, а не на боевом коне — я слишком стар для верховой езды.

— Капитан, приготовьте экипаж для его преосвященства. А вы, Карриган? Почему мне приходится спрашивать каждого в отдельности? У вас было время подумать.

Карриган был мертвенно-бледен, его важное круглое лицо блестело от пота. Он долгим взглядом посмотрел на своих соратников и на своего ближайшего собрата Лориса, которого держали стражники, затем вытащил большой носовой платок и, прежде чем обернуться к Келсону, промокнул им лицо.

Потом он приблизился, к королю на несколько шагов, взглянул напоследок на Лориса и склонил голову, уставясь себе под ноги.

— Простите, государь, но я слишком стар и слишком устал, чтобы продолжать борьбу. Несмотря на то, что я с вами не согласен, у меня нет больше сил вам противоречить. И, боюсь, я не выживу в вашей узнице, государь. Поэтому я прошу разрешения возвратиться в Ремут, в мое имение. И мне… мне нехорошо…

— Так, — спокойно произнес Келсон. — Вы даете мне слово, что не будете выступать против меня; что ж, идите с миром. Благодарю вас, милорды, что вы не внесли в это дело никаких дополнительных сложностей. А теперь, Морган, Варин, лорд Гамильтон, я хочу, если это возможно, выступить отсюда в полдень. Подготовьте, пожалуйста, все, что может понадобиться в дороге.

* * *

Объединенное войско было готово тронуться в путь только ближе к вечеру, но Келсон все равно отдал приказ выступать. Если двигаться всю ночь без остановки до полудня следующего дня, то можно пройти почти весь Корзин. Затем, после короткого привала, они могут двинуться вновь и к полудню второго дня прибыть в Дхассу. Таким образом, уже через два дня они соединятся с войском, разбившим лагерь под стенами Дхассы. В общем, на встречу с Венцитом на севере можно было рассчитывать не раньше, чем через неделю. Келсон надеялся, что они не опоздают.

Было уже довольно поздно, когда войско вышло из Корота, но никому не приходило в голову роптать на столь поздний выезд. Передовые отряды уже покинули крепость и держали путь на северо-запад. Знамена с королевским львом плескались на ветру рядом с серыми штандартами повстанцев Варина, рядом с пурпурными флагами отборных войск епископа Кардиеля. Обозные телеги скрипели вдоль дорог, кавалерия грохотала по свежей зелени полей, вьючные животные фыркали и пронзительно кричали, подхлестываемые погонщиками. Богато украшенные камзолы освобожденных офицеров Моргана смешались с мундирами королевских уланов, яшанской пехоты, халдейнских лучников. Всех их, от знатного лорда до простолюдина, объединяла преданность своему королю, который гордо ехал во главе войска.

Вернувшись в свой лагерь, Келсон облачился в сверкающую золотом кольчугу короля Гвиннеда, укрепил на сапогах золотые шпоры, опоясал тонкий стан белоснежной, расшитой золотом перевязью с боевым мечом в золотых ножнах. С этим самым мечом его отец шел в бой в столь же юном возрасте. Золотой шлем Келсона блестел на солнце, украшенный короной, сверкающей драгоценными камнями, развевалось на ветру малиновое перо. На плечи его был наброшен алый плащ, на руках были перчатки из алой замши. Белоснежный боевой конь под ним пританцовывал, готовый пуститься вскачь, но Келсон сдерживал его, твердо сжав в руках красную кожаную уздечку. Рядом с Келсоном ехали Морган, Дункан, Кардиель с Ариланом, Нигель со своим сыном Коналом, офицеры Моргана и многие другие знатные лорды.

Таков был боевой порядок войска, выехавшего в этот день из Корота, и таким он останется, когда они через несколько дней вступят в битву с Венцитом. Но сейчас главным было то, что они объединились наконец для этого похода и спешили навстречу другим, верным королю войскам. Мысль о первой победе — о моральной победе, одержанной в Короте, — вдохновляла их сердца.

Впереди у Келсона, короля Гвиннеда, будут другие, не менее блистательные дни, но вряд ли еще какой-нибудь запомнится ему так, как этот, на долгие-долгие годы, ибо в этот день он одержал свою первую военную победу, несмотря на то, что ни один меч при этом не был обнажен.

Когда двумя днями позже они достигли ворот Дхассы, настроение у всех было все еще таким же приподнятым.

Они прибыли в Дхассу как предполагали и оставались там в течение суток, составляя план Кардосской кампании. От армии с севера не было никаких новостей. Более того, уже неделю известий не поступало ниоткуда, что вызывало большую тревогу.

Сейчас, когда все армии Гвиннеда были наконец вместе, появилась надежда на благополучный исход войны, но неизвестность весьма тяготила приближенных короля. Отсутствие вестей с севера выглядело более чем странно. Моргана вдобавок сильно беспокоило то, что он никак не может связаться с Дерри.